Осенью прошлого года в Кры­му стартовал проект по монито­рингу ведущих печатных изданий полуострова на предмет наличия в их материалах элементов языка вражды (согласно определению, которое используют сами органи­заторы мониторинга, под языком вражды понимается «особый спо­соб языкового конструирования моделей и практик социального неравенства»). Осуществляется он общественной организацией Информационно-исследовательский центр «Интеграция и развитие» (руководитель проекта — Алек­сей Морозли). Казалось бы, благороднейшее начинание, которое можно только приветствовать. Но характер проведения этого мони­торинга, как ни прискорбно это констатировать, вызывает боль­шие сомнения в объективности и непредвзятости его организаторов. Так, результаты мартовского и апрельского мониторинга обратили на себя внимание тем, что в них публикации «ГК» заняли большую часть позиций в составляемом ежемесячно антирейтинге наиболее нетолерантных газетных материа­лов. Например, в апреле восемь из десяти позиций достались «ГК». Естественно, это вызвало большой интерес с нашей стороны. Первым делом мы обратились к. анализу тех материалов, к которым были предъявлены претензии, искрен­не желая исправить возможные упущения с нашей стороны. Но характер претензий организаторов мониторинга нас немало удивил. Выяснилось, что язык вражды они умудрились найти в интервью, данном «ГК» кандидатом филоло­гических наук Лемарой Оказ («На родном языке говорить не только приятно... но и модно», №15 от 9 апреля 2010), в публикации ветера­на крымскотатарского националь­ного движения Дилыиада Илья­сова о необходимости заботы о крымскотатарских детях-сиротах, оказавшихся в приютах и интерна­тах («Брошенные дети — еще одна трагедия крымскотатарского наро­да», №15 от 9 апреля 2010). Бо­лее того, особое неприятие у них вызвали материалы, посвященные праву крымскотатарского народа на самоопределение и участие в государственном управлении. Так, содержащим язык вражды организаторы мониторинга сочли
опубликованный в «ГК» судебный иск Гамера Баева с требованием аннулировать результаты январ­ского референдума 1991 года, на основании которых без учета мнения и интересов крымскота­тарского народа была создана современная крымская автономия. В конечном итоге дело у господи­на Морозли дошло до того, что язык вражды начали искать даже в письмах наших читателей, пуб­ликуемых в газете. В результате можно сделать вывод, что приме­нительно к ситуации, сложившейся сегодня в Крыму, господин Мороз­ли считает недопустимым предо­ставление какого-либо особого статуса и прав крымскотатарс­кому народу. При этом любое публичное выступление с призы­вом к сохранению своего языка, культуры, самобытности также может быть приравнено к языку вражды. Таким образом, выда­вая стремление крымских татар к самосохранению себя как нации за язык вражды, Алекксей Мо­розли и его коллеги вольно или невольно становятся на сторону тех сил, которые видят решение крымскотатарского вопроса в ассимиляции нашего народа в «крымском плавильном котле».
В то же время организаторы мониторинга предпочли закрыть глаза на враждебные проявления в публикациях других крымских
изданий. Они не сочли необхо­димым обратить внимание обще­ственности на пренебрежитель­ное отношение к узбекским гас-тарбайтерам, которые не от хо­рошей жизни едут на заработки в Крым («Весна, джамшуты при­летели!», Крымская правда, №54 от 25 марта 2010). Не смутили их, по-видимому, и глупые анекдоты про галичан («Нашли предлог для недовольства», Крымское время, №27 от 15 апреля) и различные штампы вроде «оранжевых окку­пантов» на страницах «Крымско­го времени».
Впрочем, напрасно было бы думать, что до марта 2010 года антирейтинг был более объек­тивным. Просто до этого в роли мальчика для битья выступало единственное украиноязычное издание полуострова — «Кримська св^лиця». Но нынешней весной из-за финансовых труд­ностей ее номера стали выходить реже, и именно этот фактор, по признанию самих организаторов мониторинга, существенно повли­ял на содержание антирейтинга.
Интересно, что этот разворот в сторону «ГК» по времени совпал с достаточно острым выпадом в наш адрес со стороны примы «Крымского времени» Натальи Киселевой. Пристальный «взгляд с улицы Русской», направленный на   визит   лидера   «незаконной
этнической организации» (Медж­лиса) М.Джемилева в Брюссель, почему-то не смог долго удер­жаться на заявленном объек­те и обратился на «ГК». Было сказано буквально следующее: «На самом же деле вражду и ненависть сеют многие крымс­котатарские газеты во главе с еженедельником «Голос Крыма» («ГК»), издающимся под эгидой Государственного (!) комитета по делам национальностей и мигра­ции Украины и продолжающим свою русофобскую концепцию еще со времен нацистской ок­купации, когда в Симферополе выходила газета с одноименным названием. «Крымское время» неоднократно пыталось обратить на это внимание прокуратуры, но безуспешно». После этой гнев­ной тирады как не вспомнить классику русской литературы с бессмертным монологом Чац­кого «А судьи кто?». Не те ли, кто ежедневно на каждой стра­нице противопоставляет Галицию Крыму, представляя галичанина главным врагом? Не те ли, кто публикует сообщение о сожже­нии украинских учебников по ис­тории и литературе с заголовком «Галиматью — в огонь!» и поме­щает рядом фотоснимок костра из книг, пренебрегая словами не­мецкого поэта Гейне: «Там, где жгут книги, будут жечь и людей».
Не говоря уже о типичном геб-бельсовском трюке, с помощью которого современный, крымс­котатарский, «ГК» легко превра­щается в наследника одноимен­ного русского органа Симфе­ропольской городской управы, издававшегося в годы немецкой оккупации. Между прочим, тот «ГК» был как раз значительной прорусской направленности.
Итак, мы с вами, дорогие чита­тели, можем видеть, как интернационалистские борцы с языком вражды вместе с глашатаями «русской улицы» устремились в яростную атаку на «ГК». При­чем последние достаточно мно­го позаимствовали в риторике у первых. В принципе, это не ново для крымских татар. Достаточно вспомнить, как на протяжении десятилетий под псевдоинтерна­ционалистскими лозунгами со­ветские чиновники препятствова­ли возвращению крымскотатар­ского народа на родину. Теперь гнев его «друзей» устремился на национальную печать. Ведь они прекрасно знают, что у народа, лишенного государственности, именно печать является той трибу­ной, с которой он может говорить о своих проблемах. Именно слово — последнее, что отделяет народ от забвения. Потому так важно и нужно его сохранить.